К концу  18  века  началось  возрождение  интереса к клинкам Кото

периода Камакура  и  к  технике  "пяти  традиций".  Считают,  что

сохранилось  от  одного  до  трех  миллионов  классных мечей всех

времен и  множество  офицерских  мечей  заводского  производства.

Сегодня  владелец  самурайского  меча  может получить своего рода

паспорт, в котором будут указаны время изготовления меча, стиль и

название  школы,  к  которой принадлежал изготовивший его мастер.

Hередко указывается и имя мастера.

Паспорт меча называется "оригами" и выдает его японское  общество

сохранения  искусства  мечей  (Nihon Bijutsu Token Hozon Kyokai).

Это общество выделяет четыре класса мечей:  особо ценные, ценные,

особо сохраняемые и,  наконец,  просто сохраняемые мечи. Японское

государство выделяет  два  разряда  -  национальное  сокровище  и

важное достояние культуры. Особо ценных мечей сейчас на учете 117

штук,  еще около трех тысяч - ценных.  Говорят,  что ни один меч,

находящийся  вне  пределов  Японии,  каким  бы он ни был хорошим,

официально не признан национальным сокровищем  или  особо  ценным

мечем.

Главное своеобразие самурайских мечей,  не считая отделки рукояти

и ножен,  заключается в металле  их  клинков  и  в  способах  его

получения.  С древнейших времен японские кузнецы использовали при

производстве  металла  для   мечей   местные   железистые   пески

"сатетсу".  После обогащения промывкой в воде,  отделяющей пустую

породу,  сырье обычным порядком пережигалось в  сыродутной  печи,

образуя железную крицу. Затем крицу разрубали на отдельные мелкие

куски и снова пережигали в печи.  Железные куски науглероживались

с поверхности, образуя железно-стальной композит - сырцовую сталь

с высоким содержанием углерода.

Эту крицу сырцовой стали,  называемую "оросиганэ",  расковывали в

пластину,  закаливали  в воде и раскалывали на куски,  после чего

производили сортировку кусков по качеству,  определяя его по виду

излома    металла.    Сырцовая   сталь   из-за   слишком   грубой

неоднородности  и  загрязненности  шлаками   не   подходила   для

производства столь ответственной продукции,  как оружие,  поэтому

требовалась ее предварительная  переработка  в  более  или  менее

однородную сталь путем многократных поковок и сварок.

Производили переработку   железистых  песков  и  другим  методом,

получившим название "татара-процесс".  Этот метод пришел в Японию

из  Манчжурии  в незапамятные времена,  чуть ли не в 7 веке,  и в

период Муромаси (1392 - 1572 гг.) получил особое распространение.

Последнюю "татара-печь" погасили лишь в 1925 году. Впрочем, через

несколько лет одна такая печь снова заработала,  чтобы обеспечить

сырьем кузнецов-оружейников.

Плавка длилась   несколько   дней   и  требовала  единовременного

использования громадного количества сырья. Одного лишь древесного

угля  требовалось  несколько  десятков  тонн!  Зато  в результате

использования "татара-процесса" за одну плавку  получили  5  тонн

металла нескольких сортов,  сплавленных в одну массу,  называемую

"кера".    Примерно    половину    массы    "керы"     составляла

высокоуглеродистая  сталь с содержанием углерода до 1,5%.  Другой

сорт под названием "дзуку" был чугуном обычного состава.

Тяжелый слиток был расколот  и  кузнецы  сортировали  обломки  по

своему усмотрению.

Когда тем  или  иным  способом  мастер-оружейник получал исходный

сырцовый металл,  наступал черед  изготовления  заготовки  полосы

меча.  Конкретный  способ  этого изготовления зависел от традиций

школы, к которой принадлежал кузнец.

Общим для них было то,  что сырцовая сталь из-за  слишком  грубой

неоднородности и загрязненности шлаками считалась непригодной для

производства   такой   ответственной   продукции,   как   оружие.

Требовалась  ее  предварительная  переработка  в  более или менее

однородную,  мелкоструктурную сталь путем многократных проковок и

сварок. Кроме того, при содержании в стали углерода выше 0,8% она

после закалки не получается  тверже,  но  становится  значительно

более  хрупкой.  Значит,  для получения стойкого лезвия требуется

удалить из  сырцовой  стали  излишний  углерод.  Достигалось  это

выжиганием  углерода  непосредственно  из  заготовки  клинка  при

неоднократных сварках и проковках.

Практически это происходило следующим образом:  кузнец расковывал

кусок  сырцовой  стали  с  высоким средним содержанием углерода в

пластину,  которую закаливал в воде и раскалывал  на  куски.  Эти

куски  сортировались  по  виду  излома  и укладывались на заранее

откованную из железа лопатку  с  длинной  ручкой.  Лопатка  могла

делаться  и  из  крупной,  аккуратно  обколотой пластины сырцовой

стали.  Полученный таким образом исходный пакет обмазывали глиной

для фиксации осколков и проковывали при сварочной температуре.

Задача первой  сварки  заключалась  главным  образом в уплотнении

рыхлого пакета и наварке отдельных частиц на лопатку.  Полученный

брикет надрубали поперек и складывали вдвое,  затем проваривали в

монолит,  опять надрубали - теперь уже вдоль - и снова складывали

вдвое.  Такие  операции  удвоения могли происходить до 15 раз - в

зависимости от состава исходного пакета  и  пристрастий  мастера,

поскольку   при   каждой  сварке  выгорало  некоторое  количество

углерода, что, в общем-то, и требовалось.

Современными исследованиями  было  установлено,  что  при  первой

сварке  рыхлого  пакета  с  большой суммарной поверхностью частиц

выгорает  примерно  0,3%  углерода.  При  каждом  из  последующих

удвоений  снижение  содержания  углерода  составляет  уже  только

0,03%. Металл считался готовым, когда содержание углерода снижали

до  уровня  около  0,8%.  Впрочем  некоторые  мастера  стремились

изготовить менее твердый,  но вязкий металл,  а другие, напротив,

предпочитали  высокоуглеродистые лезвия со свойствами стеклянного

осколка.

После многочисленных сварок с удвоением условное количество слоев

в металле могло достигать нескольких миллионов.  Условное потому,

что  в результате диффузии металла их оставалось только несколько

десятков тысяч.  Мне говорили,  что специалисты  Музея  оружия  в

Золингене (Германия) обещали солидную премию тому,  кто предъявит

клинок, в котором реально более 50 000 слоев.

Дальнейшие действия кузнеца определялись  тем,  какого  стиля  он

придерживался и к какой школе принадлежал.  Сейчас известны имена

32000 японских оружейников,  принадлежавших к одной из 1800 школ.

Естественно,   что   каждая   школа,  вслед  за  ее  основателем,

придерживалась своего взгляда на искусство изготовления  меча  из

имеющегося  под рукой сырья,  не говоря о том,  что мастера имели

свои личные секреты и излюбленные технологические  приемы.  Общее

правило  для  всех  и  на  все времена - длинный меч должен иметь

твердое лезвие,  а все остальные части клинка должны  быть  менее

твердыми, но весьма вязкими.
http://japanserver.ru