Как волшебный путеводный клубок из русских сказок, попала ко мне как-то газета «Боевые искусства России», выпущенная в Новосибирске одним-единственным номером. До этого, интересуясь боевыми искусствами, я блуждал в их многообразии, как в дремучем лесу, да еще за тридевять земель, в основном на Востоке. А «Восток – дело тонкое», – говаривал, помнится, один из любимых киногероев нашего детства. Восточные боевые искусства хороши тем, что в них сконцентрированы история, философия, религия, физическая культура, традиции… Но хороши с одной оговоркой: японские – для японцев, китайские – для китайцев. Все они рождены своим народом и для своего народа. А мы норовим обязательно чужое надеть, даже если жмет в плечах. Свое же, оказывается, под боком, только руку протяни…
Через телефон в газете я вышел на Дмитрия Скогорева, руководителя школы кулачного боя «Сибирский вьюн», входящей в Сибирский центр русского боевого искусства (о нем еще будет разговор впереди). Сам Дмитрий по образованию художник, работает в налоговой полиции, но главное дело его жизни – восстановление того, что, казалось, уже утеряно.
– Название «Сибирский Вьюн» выбрали не случайно, – объяснил Дмитрий во время одной из наших встреч. – Вьюн – это и растение, и рыба… Символизирует сложные спиралеобразные движения: завивания, обвивания, мешающие движениям противника, сплетение воедино – как раз то, что, на мой взгляд, характеризует русскую борьбу. Существуем как школа с 1988 года.
– Дмитрий, с чего все начиналось?
– Мы проводили тренировки где придется, порой в подвалах. Первые шаги – занимались непонятно чем, но уже не каратэ. Собирали обрывки знаний, находили людей, владеющих рукопашным боем, учились у них. Постепенно пришли к пониманию, что не одни мы такие. Дзюдо, каратэ, кикбоксингом уже многие переболели; по все стране шли поиски своего, родного, хотя и основательно забытого. Брали отовсюду понемногу. Выходили на людей, знакомых с системой Кадочникова, Белова (славяно-горицкая борьба), Базлова (Тверская школа кулачного боя), князя Бориса Васильевича Голицына, представителя древнейшего дворянского рода, участвовали во многих семинарах, вошли в Сибирский центр русского боевого искусства, возглавляемый Дмитрием Семеновым. Оказалось, что канувшие вроде в Лету русские боевые искусства набирают силу и мы в их потоке…
– Чем они все-таки отличаются от восточных?
– Прежде всего, внешне, хотя и есть кое-что общее. Но главное – внутреннее отличие. Оно в нашем этническом происхождении. Мы родились на земле русской, сибирской, и все наше мировоззрение строится на этом. Как бы мы ни хотели поднять того же буддиста или даоса, мы в полной мере не сможем этого сделать, мы – другие. И многое определяет такое понятие, как «род». Каратэ или айкидо нам чуждо, хотя наши ребята и добиваются в них успеха. Русский кулачный бой – это лишь один из пластов, срезов русской культуры. Здесь и фольклор – песни, частушки, которыми традиционно вызывали на драку, и своя философия, основа которой обычно – православие.
– Какие основные направления русского кулачного и рукопашного боя существуют сегодня?
– Самая сильная и популярная, пожалуй, школа Алексея Кадочникова, преподавателя механики Краснодарского ракетного училища. На основе русских традиций рукопашного боя и принципов механики он создал новый стиль, очень эффективный. О том, насколько он преуспел в этом, говорит уже то, что журналисты окрестили его «русским ниндзя»… Демонстрируя свое искусство, Кадочников успешно справляется со многими вооруженными противниками.
В Санкт-Петербурге есть «Товарищество любителей кулачного боя», руководитель Андрей Грунтовский. Учил его отец, который в молодости прошел серьезную кулачную школу в деревнях и был учеником Харлампиева, одного из создателей самбо.
В Петербурге живет князь Голицын, который сумел сохранить свое родовое воинское искусство до наших дней.
В Москве – Национальный клуб древнерусских единоборств. Им руководит Александр Белов. Название славяно-горицкой борьбы – от обрядовой борьбы на горице (горе). Духовная основа – язычество, а направления, пожалуй, – спорт, ратоборство, как они его называют. Цель – воссоздать рыцарей, бойцов, их доспехи, оружие.
В Твери живет Григорий Базлов, историк по образованию, закончил Тверской государственный университет и сейчас преподает в нем этнографию. Он изучает традиции воинской культуры народных ополченцев, казаков, ведет обширную исследовательскую работу.
Направлений много, так сразу обо всех и не расскажешь.
– А чем отличаются кулачный и рукопашный бои?
– Боевые искусства можно разделить на три направления: этнографическое, спортивное и прикладное. С этнографическим и спортивным, я думаю, все понятно. Кулачный бой относится к первому, соревнования по самбо – ко второму. А вот к третьему уже можно отнести владение любыми видами оружия и рукопашный бой. В отличие от кулачного, он рассчитан на уничтожение противника любыми подручными средствами. Да ведь и история наша была такая, что не только дружиннику, но и крестьянину приходилось браться за оружие, а то и вилы с серпами шли в ход… Вот и существовали профессионалы-воины и воины-труженики: казаки и ополченцы.
– Чем отличалось обучение боевым навыкам у русских?
– У нас не было такого понятия, как «школа» на Востоке. Хотя существовало и монашеское направление, вспомним Пересвета и Осляблю, и скоморошеское. От них, похоже, ничего не осталось… У нас на Руси это было частью народной жизни, чтобы быть готовым в любой момент встать на защиту родной земли. Отсюда обрядовые, игровые бои на Масленицу, Ивана Купалу, на другие праздники. С детства были игры, направленные на развитие боевых навыков, мужества, коллективизма… В воинской среде обучение было, конечно, более изощренным.
– У меня сложилось впечатление из увиденного и прочитанного, что в наших боевых единоборствах нет таких жестких определенных форм, как на Востоке; что у нас это нечто более свободное, импровизированное, идущее как бы изнутри… Это так?
– Здесь можно просто сравнить письменность Востока и Запада. Или, скажем, у двух народов, – у нас и китайцев. Несмотря на то, что человек есть человек, ноги, руки и голова выглядят так же и физиология такая же, какие-то внутренние этнические отличия есть. Возьмем русскую письменность, она более витая, крученая, очень красивая, узорная, и китайскую – она более рубленая, жесткая… Так же и русский кулачный бой, он как бы не закончен и всегда продолжается, а китайские и японские виды всегда имеют законченные движения… Но и общее есть, в той же философии: у них инь-янь, у нас – явь-навь, правда и кривда, то есть противоположности мира.
– Дмитрий, давай философией и закончим. Вернемся к корням, нравственным основам того, что называют русским боевым искусством.
– Не надо забывать о традиции. На Востоке больше внимания уделяется ударам и нападению. У нас же вначале защита. В военное время враг, конечно, уничтожается. Кто придет с мечом, от меча и погибнет. А обрядовые бои, те же «стенки», велись по строгому моральному кодексу, выработанному вековой мудростью. И духовная основа всего этого, повторяю, православие.
Смотрел я, как работают скогоревские ученики на занятиях. Честно говоря, давно не получал такого эстетического удовольствия от непривычной глазу боевой пластики. Восточной показухой по видео нас уже обкормили. А здесь что-то уникальное. Каскад уходов, уводов, заломов, стремительных бросков, неожиданных контрударов, работа против ножа, палки…
Практическую свою силу «Сибирский вьюн» ярко показал недавно на открытом первенстве Сибирского центра русского боевого искусства, собрав львиную долю призов.
Не исчезают, выходит, а понемногу возрождаются наши отечественные единоборства. Дай Бог и во всем остальном так.
Андрей Подистов
http://www.viun.telefun.ru/3_1.shtml