Автор: Натаров В.А.   
Погружение в японскую действительность было стремительным. Занятия начались в первый же день после приезда, причем с девяти до пяти, с часовым перерывом на обед. Сразу же посыпались домашние задания: написать сочинение, выучить диалог, прочитать и разобрать грамматические особенности куска оригинального текста, сделать письменный перевод, подготовиться к занятиям по синхронному переводу в лингафоне… При этом надо было как-то сориентироваться — хотя бы где и что покупать из еды. Это сейчас наши супермаркеты практически не отличаются по набору и качеству продуктов от японских или американских. Я до сих пор помню впечатления от первого посещения продуктового магазина — стандартного, даже заурядного по японским меркам, магазина самообслуживания. Я вошел, взял, как все, корзину, задумчиво сделал круг, чувствуя рябь в глазах от многочисленных разноцветных этикеток. Собравшись с духом, купил у выхода мороженое. С тем и вышел, пораженный увиденным.
Через три недели, уже заметно освоившись, втянувшись в занятия, перезнакомившись с обитателями общежития и уже небрежно закидывая необходимые продукты в корзинку в супермаркете, я решил, что пора заняться и каратэ.
Начал действовать по-простому. Зашел в учебную часть и спросил, как можно устроиться в вашем университете в спортивную секцию. Ответ был невнятным: какие-то общие фразы о том, что это непросто, что непонятно, кто будет нести ответственность… Какую ответственность, за что? Я так и не добился четкого разъяснения. От меня явно хотели отделаться и сказали, чтобы я зашел еще через пару недель.
Прямое обращение в секцию каратэ не дало результата. Смысл ответа был примерно таков: все вы, иностранцы, поначалу хотите в каратэ, потом бросаете занятия, а кто за это будет нести ответственность? Опять эта ответственность! Ничего не понятно!
Но все-таки получить разъяснения можно было только у самих японцев, поэтому я решил обратиться к одному из студентов, жившему в том же общежитии. Это был довольно упитанный, улыбчивый японец по имени Хироси. Он изучал русский язык, а в комнате на полке держал труды Маркса и Ленина, на которые обращал внимание всех своих гостей, при этом почему-то смущенно хихикая.
В первые дни нашей стажировки Хироси активно искал пути к более тесному знакомству с советскими студентами, и во время одной из вечеринок даже подбил наших ребят на соревнование — кто больше выпьет алкоголя. Хироси продержался минут сорок. Сильно покачиваясь он удалился к себе в комнату, сопровождаемый укоризненными словами: «Хироси! Ты куда? Стакан давай!»
На следующий день Хироси никто не видел, а в дальнейшем на вечеринках при словах: «Хироси! Стакан давай!», он сразу исчезал. Потом еще долго его пугали этой русской фразой, которую он, похоже, запомнил намертво.
Я ввалился к Хироси с пятью бутылками пива, кучей каких-то чипсов и сказал: «Слушай, Хироси! Надо поговорить!» Увидев пиво, японец явно обрадовался и изобразил готовность меня выслушать.
Без прикрас я рассказал о своих безуспешных попытках попасть в секцию каратэ и попросил Хироси помочь. Японец к концу моего не очень продолжительного рассказа уже допивал третью бутылку.
Он задумался на некоторое время, а потом сказал: «Варери-сан! («л» японцы, даже русисты, не выговаривают). Я готов за тебя поручиться! Но и ты пообещай мне, что не бросишь занятий через месяц-другой!» «Обещаю, — сказал я с недоумением. — А почему так все сложно?!» «У нас в Японии так принято: без поручителя-японца с незнакомым иностранцем не будут иметь дела. Теперь понимаешь, что я за тебя буду отвечать?» «Понимаю, понимаю!» — поспешил заверить я, пододвигая Хироси четвертую бутылку.
«Ладно! — сказал японец покровительственно. — Завтра я все узнаю и тебе расскажу».
Хироси свое слово сдержал. Уже в обеденный перерыв между занятиями он подошел ко мне и сказал, что в 5 часов вечера нас с ним будет ждать Сэнсэй.
Оказалось, что Сайто-сэнсэй в основное время работает главным менеджером магазина для студентов, в котором продавались всякие мелочи — от канцелярских товаров и книг до маек с символикой университета «Токай».
Сэнсэй принял нас в своем офисе. Среднего роста, сухощавый, лет сорока пяти, с застывшей полуулыбкой на красноватом лице и заметно припухшими веками, Сэнсэй, если честно, производил впечатление скорее завсегдатая питейных заведений, чем мастера каратэ.
Сайто-сэнсэй задал несколько коротких вопросов, сделал мне дежурный комплимент относительно знания японского языка. Он долго, правда, не мог понять, что это за стиль «Сэнэ» и классификация «красный пояс», который я себе приписал для пущей убедительности. Хироси тоже сказал что-то хорошее в мой адрес.
Немного подумав, Сэнсэй сказал:
— У нас сегодня тренировка, собственно она уже началась. Поехали! Я подвезу на машине. До-ги с собой?
— Нет, — ответил я растерянно, совершенно не ожидая столь стремительного развития событий.
— Ах, вот как? — похоже, Сэнсэй тоже был озадачен. — Хорошо. Поедем, посмотришь, а со следующего раза надо уже иметь до-ги! Тренировки, кстати, каждый день, кроме воскресенья, с 17-30 до 19-30. — При этих словах Сэнсэй испытующе посмотрел на меня. Я молча кивнул.
Источник: www.shorinryu.ru