На сегодняшний день для многих людей существуют два понятия, отражающих восточные школы,  —  это ушу и кунг-фу, которые имеют одинаковое толкование. Термин кунг-фу (гунфу) имеет более широкое значение, чем ушу. Под термином ушу понимают все созданные в Китае (и на Востоке) способы единоборств с оружием и без, а также связанные с подготовкой бойцов методы тренировки и основанная на них гимнастика. Гунфу означает «мастер» («мастерство») работы над собой с помощью владения временем. В данной работе мы говорим о кунг-фу. Это слово появилось в середине II века, в отличие от ушу, появившегося в III веке.

До сих пор из уст многочисленных носителей ушу, в основном в Центральных провинциях Хэнань, Хунань и Хубэй, можно встретить рассуждения об ушу как об «искусстве Дао» (дао шу) или «технике Дао» (дао цзи). Именно так называли ушу внутри сектантских школ еще два-три века назад, причем именовать его таким образом в разговоре между собой могли только члены школ (т.е. члены «внутренней линии»  —  «нэйсянь»). Напомним, что «искусством Дао» в древности называли магические действия шаманов, даосскую практику изготовления «пилюли бессмертия». Позже к «искусству Дао» были причислены каллиграфия, архитектура, живопись, разбивка миниатюрных садов, стихосложение, все чаньские искусства. извлёк кое-какую пользу из одного урока.

Именно с «работой Дао», которое «ничего не делает, а все вершится само собой» (Лао-цзы), и связано понятие «кунг-фу».

Кунг-фу долгое время во всем мире было более популярным, чем «ушу». Как мы уже говорили, в современном Китае понятия «ушу» и «кунг-фу» выступают как синонимы. «Кунг-фу» многозначно, и его следует понимать контекстуально. Это «высшее мастерство», «великая работа», «упорный труд», «подвижничество», «время» (точнее, «наличие времени для выполнения какой-то работы» или «время, затраченное на выполнение какой-либо работы»). Слово «кунг-фу» употреблялось с глубокой древности в значениях «время» и «долгая работа, выполняемая с особым мастерством». С VII в. оно стало пониматься и как грандиозный успех правителя, мудреца или другого человека, труды которого пошли людям на пользу.

Постепенно «кунг-фу» становится универсальным понятием. Проявившись, скажем, в ушу, оно распространяется и на другие области жизни человека. Отсюда многочисленные рассказы о мастерах ушу, которые были известными философами, поэтами, астрономами и т.д.

Обратим внимание на то, что значения слова «кунг-фу»  —  «великое делание» и «драгоценное, с умением проведенное время» уже в древности стали синонимичными. В историческом сочинении V в «Нань Ци шу» («История династии Южная Ци»), «кунг-фу» уже явно означает «достижение», «умение». В философии неоконфуцианства, (сложившейся в XI-XII вв), «кунг-фу» осмысляется как «нравственное усилие», ведущее к духовной самореализации, самораскрытию и внутреннему озарению.

Особую популярность понятие «кунг-фу» приобрело в сектантских народных школах медитативного «внутреннего искусства» (нэйгун), где занимались сложной психопрактикой, упорядочиванием циркуляции ци в организме в целях «просветления изначального лика» человека, именно в этой среде «кунг-фу» постепенно стало обозначать особое мастерство в боевых искусствах.

В ушу понятие «кунг-фу» использовалось в двух смыслах:

1) как высшее откровение на пути самопостижения, обретение мастерства, как способность принимать красоту мира и доверять (синь) ему;

2) как совокупность времени и усилий, затраченных на достижение такого мастерства.

«Кунг-фу»  —  это и цель, и путь к ней, высшее достижение и ведущая к нему кропотливая работа.

С XVII в. термин «кунг-фу» стал общим для боевых искусств, потеснив слово «ушу». Особенно широко он использовался в тайных обществах и религиозных сектах типа знаменитого «Белого лотоса», где под «кунг-фу» понималось боевое искусство, совмещенное с медитативной практикой, что является естественным. Показательно, что в ряде школ «внутренней семьи» (нэйцзя) понятие «кунг-фу» соотносится с «Тяньгун»  —  «Небесным мастерством», причем эти термины в трудах теоретиков ушу использовались как взаимозаменяемые. Тем самым подчеркивается смысл «кунг-фу» как высшего мастерства, имеющего космическое («небесное») звучание и происхождение: оно спонтанно воплощается на земле через ряд «пресветлых учителей» (мин ши) «внутреннего искусства».

Такое толкование «кунг-фу» связано с представлением о мистической «работе Дао», а также с даосской концепцией «праздности» и «отдохновения» как высшей «работы духа» в противоположность «внешнему», механическому выполнению движений, но все это, конечно, достижимо только на высших уровнях обучения, когда кунг-фу - это образ жизни.

Мы считаем, что нет необходимости всем углубляться в даосские концепции, особенно если в некоторых таких школах преподается магия и религия. Самое главное  —  это понять и использовать их систему и методики развития. Мы хотим сказать, что даже на базовом, начальном уровне, занимаясь кунг-фу только на физическом плане, вы тоже получаете большие результаты и оздоровительный эффект.

Считается, что для достижения «кунг-фу» необходимы три начала  —  терпеливые занятия, правильное окружение и опытный учитель. Замечательное высказывание по этому поводу мы встречаем у известного мастера тайцзицюань Чэнь Синя (XIX в.): «Современные ученики, не прилагая усердия (гун), сразу же стремятся достичь успехов, прикладывают минимум усилий и стремятся к большим достижениям. Разве это похоже на то, о чем говорил Конфуций: «Сначала  —  трудности, лишь затем  —  успехи»? Итак, необходимо следовать тому, о чем говорил Мэнцзы (философ-конфуцианец IV в. до н.э.): «занимаясь делами, не будь прямолинеен, освободи сердце от пренебрежения, не пытайся превозмочь обстоятельства  —  и лишь тогда сумеешь обрести успех. Когда не ясны принципы, то идут к пресветлому учителю; когда не ясна дорога, посещают добрых друзей. Когда становятся известны принципы и ясна дорога, а цели все еще не можешь достичь, то в течение долгого времени посвяти себя неутомимому кунг-фу, и ты придешь к цели».

Предания об ушу хранит немало историй, когда мастер не столько обучал последователя технике ушу, сколько каким-либо необычным образом приобщал его к самому кунг-фу. Иногда учителя шли от самых обычных вещей, например, заставляли неофита годами вращать мельничный жернов, чтобы он привыкал использовать не силу рук, а «силу земли», которая через ноги и поясницу поднимается в руки, или носить доверху наполненные водой ведра через овраги из самого дальнего колодца, не пролив ни капли, тем самым овладевая искусством мягкого, незаметного передвижения. После такого обучения кунг-фу реализуется естественно и незаметно, а самим приемам ушу в этом случае можно уже обучить за считанные месяцы. Вместо того, чтобы начинать с утомительных технических экзерсисов, ученика ведут к истоку, «семени» любого возможного движения.

Кунг-фу может прийти во время приготовления пищи, занятий каллиграфией и во время тренировки по ушу. Нужно лишь «знать, что делаешь», т.е. обрести «семя движения», которое заключено в мире «до-форменном», в пространстве вселенского хаоса, в Дао («путь»): «О, смутно-туманное, но в нем заключено семя» («Дао дэ цзин»). Обучаясь чему-то одному и поняв его корень, произрастающий из Дао, овладеть всем. Именно об этом говорит чань-буддийская поговорка: «Все вещи возвращаются к Одному, а Одно восходит к своему истоку  —  пустоте Дао». Мудрец-мастер не обязан «знать все», он должен обладать лишь таким состоянием сознания, которое приобщает его к Дао. «Умеет» на самом деле, конечно же, Дао, а человек лишь воспроизводит его посылы в конкретных действиях.

Известный мастер боевых искусств и ученый XVI в. описывает забавную историю, демонстрирующую связь «обучения по аналогии» и кунг-фу. Эта история касается возникновения стиля «Эмейского копья», характеризующегося крайне запутанными передвижениями. Два монаха пришли к известному учителю, про которого ходили слухи, что он обладает тайными методами боя с копьем, и стали упрашивать старика открыть им хотя бы часть секретов. Сначала мастер лишь рассмеялся, не ответив ничего, но после долгих уговоров согласился взять их в ученики. Обучение оказалось неожиданным  —  учитель послал их в лес рубить дрова, чем они и занимались в течение двух лет, даже не приступая к тренировкам. Через два года учитель с улыбкой (это вообще характерная черта описания мастеров  —  улыбка, смех, показывающие игровой характер их бучения) сказал им: «Вы вдвоем упорно и настойчиво трудились и теперь уже можете идти дальше. Я владею 18 способами прямых уколов копья, 12 способами ударов руками, взаимного использования защиты и нападения (т.е. блокировки удара противника и одновременной контратаки), словом, сокрушительным боевым искусством. Если, рубя дрова в течение долгого времени, вы научились управлять своими руками через сердце, то, даже не зная способов движения руками и передвижений, вы уже содержите это в себе в скрытом виде».

По сути, в этом и заключается смысл ушу и кунг-фу  —  содержать в себе в скрытом виде (юй) знание не только о всевозможных приемах, но и о мировых трансформациях вообще.

Каждый человек имеет в внутри себя информацию о правильной работе, о гармонии во всех областях, тело понимает само, что такое здоровье, что такое нормальный вес, как мы должны двигаться (мы же не задумываемся, как ходить или дышать). Поэтому, применив древние учения кунг-фу, можно с помощью специальных методик нормализовать внутреннюю работу человека, что и отразиться на его внешней стороне положительно.

Достижения кунг-фу заключается отнюдь не в напряженной, изматывающей работе сознания. Так, в монастыре Шаолинь современные наставники учат заниматься ушу в состоянии «недумания», или «вне мыслия» (у нянь). Канон тайцзицюань подчеркивает: «Чтобы овладеть чем-то, вы должны как можно меньше использовать свое сознание». Когда субъективное отражение мира уже не довлеет над человеком, «и Небо, и человек  —  все пронизано единым Ци», то «нет ни меня, ни другого  —  все сливается в круговороте единого Ци».

Не случайно многие стили включают в себя лишь два-три комплекса, и на их основе ученики постигают все многообразие оттенков ушу  —  сначала технических, а затем и духовных. В результате человек как бы перешагивает через ограниченность внешних форм, и, овладев внешним движением, начинает видеть его внутреннюю сущность, понимаемую как кунг-фу. Именно эту способность имел в виду учитель тайцзицюань Чэнь Синь, когда писал: «Изучающий ушу движется от того, что имеет форму, к тому, что не имеет и следа, постигая в этом Небесном искусстве (тяныун) сокровенно-утонченное начало».

Попытаемся понять цепь рассуждений Сунь Лутана об истоке «знания вне знания»: «Простота боевых искусств заключена в том, что формы кулачного искусства достигают простоты и непритязательности, но тем не менее не приходят в хаос. Начало и конец такого кулачного искусства, а также применение приемов являются тем, над чем люди никогда не задумываются, но то, что знают... Изучение кунг-фу позволяет человеку познавать вне размышлений и свершать, не обучаясь».

Значит, существуют знание, предшествующее обучению, которое никогда не приходит из внешнего мира, но изначально присутствует в душе человека.

В то же время лишь обучение у учителя позволяет выявить знание, суть которого  —  незнание, точнее, то, что противоположно обыденному знанию. Обучение превращается не в изучение, но в некое воспоминание, возвращение к собственным духовным истокам.

Существует упражнения, которые подводят к этому, они несложны, и некоторые из них даже не имеют физической нагрузки, но они открывают ваши возможности, что необходимо спортсменом и всем людям, пытающимся найти здоровье.

http://www.hong-gia.com/kung-fu/kungfu-legacy.htm